мой первый намек на фемслэш
Название: Кукла
Автор: святой_ патрик
Бета: Peach Tree
Размер: 1 671 слово
Пейринг/Персонажи:Эллисон Арджент/Эрика Рейес
Категория: фемслэш
Жанр: драма, даркфик
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: частичное AU, OOC, шок-контент, дженовый рейтинг, открытый финал
Краткое содержание: После смерти тети Эллисон чувствует себя выбитой из колеи. Она не может контролировать себя и жизнь вокруг. Только воспоминание о детстве, о давнем подарке – красивой светловолосой кукле, возвращает ей мнимый покой и контроль за собственной жизнью Эллисон ищет свою куклу…
Примечание: 1) Атракуриум – нейронный ингибитор, блокатор нервно-мышечного проведения;
2) в тексте использована идея из сериала «Мыслить как преступник», 5 сезон, серия 12 – «The Uncanny Valley»
Размещение: запрещено без разрешения автора
Примечание: Написано на Spring_Workout для команды Spring fandom Teen Wolf Rare pairings
читать дальшеЭрика пытается встать, но организм не слушается: ни одна мышца не подчиняется сознательной команде. Она не чувствует свое тело, не чувствует себя. Руки и ноги похожи на бесполезные куски теста, которые безвольно свисают под собственной тяжестью. Рейес пытается рассмотреть тяжесть ран, из-за которых она не может двигаться, но на светлой коже ни царапины. Голова безвольно наклоняется вперед – шея не может удержать ее вес.
Кажется, все мышцы разом потеряли тонус и закоченели.
Эрика еще раз порывается вперед, но тело отказывает ей в движении. Паника обжигающей волной касается сознания. Она умирает?
Перед глазами все плывет от потока непрошенных слез. Ее аккуратный ротик коверкает отвратительная судорога мимических мышц, губы приоткрываются, но она не может произнести ни звука. Немой болезненный крик душит, давит на грудь изнутри. Она не связана, не ранена, но заперта в собственном теле, обездвижена ужасом, который пожирает крупицы разума.
Когда оцепенение от страха слегка спадает, Эрика беспомощно, отчаянно пытается зацепиться взглядом за какую-нибудь деталь из окружения, чтобы понять, где она. Это неизвестное ей помещение. Здесь нет знакомых запахов или вещей, не ощущается чье-либо присутствие. Безличная, пустая серая комната, которая дышит одиночеством и заброшенностью, наполнена старым хламом и коробками, стены нависают вокруг. Темнота и тишина царят здесь, заполняют каждый уголок, пожирая цвета, оставляя после себя серость и грязь.
В эту жуткую картину не вписывается только аккуратный детский сундучок, который стоит в паре метров от Эрики на старом, пыльном письменном столе.
Рейес начинает мелко дрожать от страха. Ее левая рука ударяется обо что-то холодное, и Эрика косит взглядом в сторону, чтобы разглядеть этот предмет. По очертаниям она угадывает в нем стойку капельницы. Рейес опускает взгляд на свою руку – в ее вену введен катетер, по трубке которого в кровь вливается какая-то прозрачная жидкость. Эрика пытается поднять свою правую руку и выдернуть иглу, но та не слушается. Слезы беспомощности и страха катятся по припухшим щекам, задерживаются в уголках губ и пощипывают.
Она теряет сознание. Последнее, что Эрика слышит, проваливаясь в темноту, это чей-то шепот рядом.
– Какая ты красивая…
***
Она не знает, сколько была без сознания, сколько раз просыпалась и снова проваливалась в блаженное небытие, где ей нечего бояться. Она уже не считает своих невоплощенных попыток закричать или убежать. Она жива или мертва?
Эрика медленно открывает глаза. Все та же комната, только свет стал ярче. Он режет глаза, заставляет прищуриться. Вокруг появилось множество предметов, которых не было ранее: куски ткани, платья, косметика и множество игрушек, таких ярких, что рябит в глазах. Комната оживает. Здесь появляется множество новых запахов, но среди них остро ощущается знакомый аромат кого-то близкого.
Рейес моргает и видит перед собой огромное напольное зеркало и отражение в нем. Она видит себя: бледную, болезненно худую девушку со светлыми волосами, в красивом зеленом платье с множеством оборок, в белоснежных носочках и черных туфельках.
– Куколка.
Знакомый голос. Эрика пытается позвать на помощь, но ее губы только кривятся, не произнеся ни звука.
– Ты такая красивая.
Тело Рейес пронизывает крупная дрожь, а по щекам вновь текут слезы.
Эллисон медленно подходит к своей кукле, нежно прикасается к ее волосам, коже шеи, губам. Она улыбается по-настоящему счастливой улыбкой, словно обретает в эти секунды первородный покой, истинное блаженство. Арджент поправляет трубку капельницы, проверяет надежность фиксации катетера и садится напротив Эрики.
– Почему ты плачешь? – Эллисон нежно стирает подушечками пальцев слезинки со щек Рейес, целует ее в уголки губ. – Тебе страшно? Мне тоже было страшно, но теперь ты здесь. Я с тобой, Эрика. Все хорошо, все теперь хорошо, я с тобой.
Голова Эрики безвольно съезжает с подголовника стула, и Арджент аккуратно поправляет полосатую подушечку под ее шеей, нежно поворачивая лицо куклы к себе.
– Ты такая красивая, Эрика, – шепчет Эллисон, смахивая сбившийся локон Рейес. – Теперь мы всегда будем с тобой вместе. Не плачь, – приговаривает Арджент, стирая слезы Эрики, и берет в руки карандаш для глаз. – Ты хочешь спросить, почему все так вышло?
Эллисон чуть оттягивает левое веко Рейес вверх и рисует аккуратную стрелочку, а затем – вторую, на правом глазе. Потом она аккуратно берет небольшую шкатулочку и достает оттуда накладные ресницы, которые аккуратно наклеивает Эрике.
– В детстве моя тетя часто приезжала к нам в гости, но однажды что-то случилось, и ее очень долго не было. Чтобы я не расстраивалась, она мне отправила красивую куклу. Я все время таскала ее с собой, она была такой замечательно. Прямо как ты, – Арджент улыбается и чуть наклоняет голову набок, присматриваясь к лицу Рейес. – Я давно уже не ребенок, но скучаю по тем временам. Та кукла уже давно истрепалась, а тетя умерла… Но теперь у меня есть ты, и все будет хорошо! Ты так на нее похожа! Не плачь, пожалуйста.
Эллисон вновь стирает слезы Эрики, а затем берет другой карандаш и рисует ей кукольные губки, тщательно их прокрашивая.
– Мне очень не хватает ее. И тебя, – жалобно шепчет Арджент, сглатывая комок в горле. – Когда я увидела тебя впервые, то поняла, кого ты мне напомнила. Это стало освобождением… Моим и твоим, ведь мы всегда теперь будем вместе! Ты пыталась убежать от меня, помнишь? Не покидай меня, хорошо?
Эллисон откладывает карандаш в сторону и нежно целует Эрику в ее кукольные, ярко-красные губы.
– Теперь ты меня никогда не покинешь. Как жаль, что ты не можешь обнять меня, как тетя… Но теперь ты не бросишь меня, верно? Я вливаю тебе атракуриум, чтобы ты не бросила меня. Из-за него ты больше не можешь двигаться, улыбаться… А тебе так идет улыбка… Я скучаю по ней…
Эрика смотрим взглядом, полным страха, отвращения и отчаянья, на ту, которая убивает ее, превращая в часть своих воспоминаний, превращая в куклу, игрушку. Она умоляет, немо, недвижимо, о свободе, но Эллисон смотрит на нее так жадно и безжалостно.
– Мы долго-долго будем вместе. Теперь навсегда.
Арджент жадно целует неподвижные губы Рейес, скользит языком по ее шее, чувствуя языком, как бьется жилка сонной артерии.
***
– Как жаль, что я не могу взять тебя с собой. Часы, проведенные здесь, – настоящее блаженство. Ты у меня такая красивая. Самая красивая на свете, – нараспев произносит Эллисон.
Эрика не понимает, сколько прошло времени с последнего визита Арджент, но всегда чувствует ее приход. Эллисон приносит с собой страх, отчаянье, восторг и смесь запахов, составляющих неповторимый аромат жизни: карамель, горячий асфальт, горечь ошкуренных ивовых прутиков вместе с неповторимой свежестью бьющего из-под земли ключа; запахи Скотта, Стайлза, Лидии, запах сладостей из магазинчика на углу Сорок второй улицы. Каждый ее визит уничтожает надежду внутри Рейс, которая слепо смотрит перед собой, на свое отражение, на безумную, счастливую улыбку Арджент. Каждый раз она убивает Эрику, превращая ее в бездушный предмет. Свою куклу.
Эллисон берет в руки крупный гребень и медленно, упоенно расчесывает волосы Эрики. Она что-то напевает себе под нос, вычесывая крупные клоки светлых волос, которые падают с зубьев на пол. Раздосадованная, Арджент заворожено поднимает с пола локоны Рейс, поджимая губы и сдерживая всхлипы.
Она видит, что Эрика угасает.
– Все будет хорошо, все будет хорошо, – возбужденно частит Эллисон и трет глаза, убирая клоки волос Рейс в шкатулку. – Ты не бросишь меня? Ты не покинешь меня?
Эрика смотрит на Арджент невидящим взглядом, редко моргая.
– Я буду вливать тебе еще больше витаминов, обещаю! Все будет хорошо… Ты такая красивая, – Эллисон дрожащими руками тянется к сундучку со швейными принадлежностями, достает оттуда самую крупную иглу и моток толстых черных ниток. – У меня для тебя подарок.
Арджент достает из пакета белокурый парик, зарывается в него носом и с блаженной улыбкой поднимает голову.
– Пахнет совсем как ты.
Эллисон кладет парик на колени Эрики и проводит по волосам своей еще живой куклы. Светлые пряди падают даже от легкого прикосновения. Рейс проваливается в темноту.
***
Эрика открывает глаза от ощущения давления, слабого натяжения на голове. У ее ног лежат светлые локоны. Она поднимает глаза. Арджент стоит сбоку и оправляет край парика, крепко прижимая его к голове Рейс со стороны затылка. Голова Эрики наклонена вниз, она не видит, что делает Эллисон, но чувствует тупое покалывание в висках и на затылке, натяжение кожи, редкие размытые вспышки боли.
Арджент поднимает голову Рейс и наклоняет вправо. Теперь Эрика видит, как Эллисон протыкает кожу у виска толстой иглой и протягивает нитку через край белокурого парика. Натяжение нити давит на голову. Рейс в ужасе пытается закричать и отстраниться, но ни один мускул не подчиняется ей. Она только выразительно, кукольно моргает и немо заливается слезами, видя, как стежок за стежком к ее голове пришивается парик.
Ранки от проколов кровоточат, из-за сукровицы нитка твердеет и застревает, но Эллисон упорно дергает ее или прокалывает отверстие шилом, чтобы нитка легче проходила.
– Куколка, смотри, – Арджент собирает локоны в пучок на макушке Рейс, обнажая уродливые стежки черной толстой нити и кровоточащие раны от проколов, опоясывающие голову куклы. – Не плачь. Ты у меня самая красивая. Я никому не позволю забрать тебя у меня. Я люблю тебя, Эрика. Я так сильно тебя люблю…
***
Рейс чувствует пульсацию незаживающих инфицированных ранок на голове. Температура тела повысилась. Эрика поверхностно дышит, глядя в потолок.
Скоро все закончится.
По левой руке пробежала болезненная судорога, от которой пальцы сковало невыносимой болью. Рейс сглотнула, в ужасе пытаясь одернуть рукой. Ее пальцы слабо шевелятся. Эрика опускает взгляд на катетер – Эллисон неплотно соединила наконечник и трубку, поэтому часть лекарства не попадает в кровь.
Рейс из последних сил двигает рукой.
Конечность бессильно падает с подлокотника кресла, а трубка выпадает из основания катетера. Эрика закрывает глаза, пытаясь успокоиться. От долгой неподвижности и страха внутри все онемело и тело реагировало слабо. Она рывком двигается вперед и падает на пол, сотрясаясь в глухих рыданиях. Эрика пытается поднять голову, но шею сводит судорогой. Она пытается ползти, ползти к двери, чтобы позвать на помощь, но для этого слишком слаба. Каждый сантиметр преодолеваемого расстояния отдается болью во всем теле, но Рейс ползет из последних сил. Ненастоящие локоны лезут в глаза, от платья отрываются неумело пришитые лоскуты ткани.
Эрика доползает до двери, но та оказывается запертой. Крупная дрожь пробегает по телу. Страх и боль затуманивают разум, но Рейс продолжает слабо толкать неподдающуюся дверь. Она пытается закричать, но из ее рта выходит лишь невнятное мычание:
– Помо… Помо…
Эрику трясет от ужаса остаться в этой комнате навсегда.
Приближаются чьи-то быстрые шаги.
Рейс пытается сильнее стучать в дверь, чтобы привлечь внимание. Она слышит, как кто-то останавливается у дверей и проворачивает ключ в замке.
– Что случилось, куколка? – Эллисон наклоняется к Эрике, которая отшатывается в сторону, пытаясь мотать головой и сдержать рыдания. – Ты хотела покинуть меня?
Рейс что-то бормочет, дрожит, чувствуя, как смыкается на ее плечах объятие Арджент.
– Мы с тобой будем вместе всегда-всегда.